Точка росы - Страница 62

— На зам. начальника отдела, — кивнул Морзик. — Ребята-оперативники говорили.

— Жалко... А кто вместо него? Миша?

— Не... Старого не поставят. Он, бывает, чудит. Об этом все знают. Наверное, Киру поставят, — вздохнул Вовка.

— Это же хорошо! А ты так говоришь, будто жалеешь об этом!

— Она к мужикам безжалостная. Заездит нас...

— Ничего! Чтобы тебя заездить — много сил надо!

Она сунула руки в карманы, нахохлилась. Рядом с громадным Морзиком крепенькая Люда казалась задорным воробьем. Он с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз.

— Что — замерзла? Давай в машине посидим. Вон, молния у твоей куртки разъехалась. Хочешь, замок поправлю?

Они забрались в салон. Вовка включил печку, запустил двигатель. Ловкими пальцами легко починил молнию на темной Людочкиной куртке — и почувствовал себя вполне комфортно, ни в чем перед ней не виноватым. Такова психология мужчины: ему легко оправдать себя.

Если бы Пушок была хитрее, как большинство представительниц слабого пола, она непременно бы начала нахваливать золотые руки Морзика и всячески льстить его грубому мужскому самолюбию. Но Люда в тонких вопросах обольщения мужчин оставалась прямолинейным валенком. Вовка, не получив законной дозы поощрения, несколько насупился, молча вылез из машины, без нужды открыл капот и стал разглядывать работающий на холостом ходу двигатель. Людочка выбралась вслед за ним.

— Как интересно машина устроена! И как непонятно! Неужели ты во всем этом разбираешься? — сделала она наконец правильный ход.

— А то! — решительно отвечал Морзик. — Вон воздушный фильтр, под ним — карбюратор, а в нем — экономайзер и этот... ускорительный насос... и еще всякая всячина...

Исчерпав запас знакомых терминов, он поскорее опустил крышку капота.

— Я вообще в машинах не силен. Это Миша в них разбирается, да еще Волан сек. Он как в машину садился, — сразу мог сказать, что в ней не так. Однажды даже отказался выезжать, вернул тачку в гараж.

— И правильно сделал. А то помнишь, как у нас двигатель прямо в лесу заглох? Ни связи, ни попуток... Как он теперь? Его еще не выписали?

— Выписали неделю назад. Сан Саныч Шубин ездил встречать — мы все на заданиях были. Говорит — сердце из половинок сшили. Может, к нам вернется, а может, и нет. Дима не пропадет, он головастый. Это я бестолковый... — и Вовка опять вздохнул.

Мягкое женокое сердце Пушка дрогнуло.

— Чего это ты бестолковый? Вовсе не бестолковый! Вон, замок мне починил...

— Замок — это ерунда. На этом жизни не построишь. Я ведь не буду всю жизнь разведчиком. Это так... на первое время. Я только не знаю пока, куда податься. Андрюха вон на юриста учится... Может, и мне пойти? Или в ГРАД податься? Там быстрей майора получу...

Людмилка пожала плечами.

— Пойди... А мне нравится у нас! Бегаешь за плохими, помогаешь хорошим... Все конкретно, как говорит мой братец. Да ты не расстраивайся! Ты нормальный парень, здоровый... Дай лучше закурить, я свои дома забыла.

— Сейчас, сейчас... погоди еще минуточку...

— Чего годить-то? Сигареты, что ли, жалко?

— Все! Засняли!

Морзик вынул руку из пакета с прорванной для объектива видеокамеры дыркой.

— Что засняли?!

Людочка обернулась, но увидела лишь, как захлопнулась дверца белой “тойоты”.

— Контакт засняли! — пояснил довольный Морзик. — А ты что думала — я с тобой болтаю?! Люд!.. Ты что — обиделась, что ли?

Пушок молча села в машину. Они потянули белую сияющую “тойоту” по городу.

— Он с каким-то мужиком вышел из магазина — я и заснял на всякий случай, — объяснял Морзик, постукивая подошвой ботинка по полику салона в такт музыке. — Да этих контактов уже десятка два набралось за день! Это только тех, которые мы фиксировали! А могла быть скрытая передача, в паузе. Что теперь делать — всех тянуть? Целой службы не хватит. Лерман — чудило старое, ничего лучше придумать не может. Вот увидишь — мы протаскаемся зря и нас перебросят на другой объект! Только государственные денежки проматываем! Знаешь, какова себестоимость одного дня наружного наблюдения? Десять тысяч! Нам Клякса говорил.

Пушок беспокойно заерзала на сиденье.

— Слушай, я в туалет хочу, — с прямодушной простотой сказала она. — Тормозни на перекрестке, вон там, где кабинки.

Морзик озабоченно нахмурился.

— Не надо было столько сока пить! Грохнем ведь!

— Не грохнем, я мухой!

— Мухой... — недовольно проговорил Черемисов. — Между прочим, если Киру поставят старшей группы вместо Кляксы, то освободится должность оперуполномоченного! Меня могут повысить! Или меня, или Андрюху! Я не хочу сейчас грохнуть объект из-за твоей... прихоти.

— Что же мне теперь — описаться из-за твоей карьеры?! Тормози, говорю!

— Потерпеть не может... — бубнил Морзик, нервно паркуясь у бордюрного камня. — Тридцать секунд в твоем распоряжении, поняла! Через тридцать секунд машину в городе уже не найти!

— Пошел ты!.. Сам попробуй сходи за тридцать секунд!

Но она справилась действительно быстро. Усевшись в машину, устроилась поудобнее, вытерла руки салфеткой и сказала:

— Это не Кира нас заездит. Это ты нас всех заездишь, если в начальники вырвешься. Карьерист несчастный!

Они быстро проскочили остаток Народной улицы и выкатили на Мурманское шоссе.

— Почему сюда? — спросила Людочка. — Он же мог налево свернуть?

— Чутье разведчика... — буркнул Вовка. — Он мог куда угодно свернуть. Ищи его теперь...

Некоторое время ехали молча. Пушок уже начинала чувствовать себя виноватой. Она притихла, искоса поглядывая на мрачного, как туча, напарника. На ее счастье, вскоре справа, поодаль от дороги, показалось продолговатое озерцо, на льду которого скопилась длинная очередь машин в тридцать. Белая “тойота” стояла в хвосте.