Он за шиворот выволок из-под стола струхнувшего агента, ткнул ему в лицо свою красную книжицу с золотым гербом.
— Три дня! Ты понял — три дня! И ты тоже... эй! Документы сюда, быстро! Паспорт, я сказал!
Красное удостоверение его конторы с оттиснутыми на нем магическими буквами парализовало волю к сопротивлению. Толстяк покорно отдал паспорт и зло зыркнул на дрожащего агента:
— С тебя за все взыщу, падло!
Для тренированной памяти Лехельта было достаточно беглого взгляда, чтобы запомнить паспортные данные неудачливого покупателя.
— Ага! Вторая Советская! Познакомься, Маринка! Вот и владелец!
Он швырнул толстяку паспорт.
— Разбирайтесь как хотите! Три дня сроку. Тебе позвонят, ты! — он ткнул пальцем в агента Вадима. — Или двенадцать тысяч баксов, или документы на комнату!
— Она и восьми не стоит... — всхлипнул агент. — А сделку в ГБР я не успею провести...
— Успеешь... Клиент твой тебе поможет. Потому что если через три дня все не будет готово...
Маленький разведчик угрожающе и весьма красноречиво смолк. Честно сказать, он очень смутно представлял, что будет, если эти проходимцы его не послушаются. Оставалось надеяться на авторитет родной конторы и помощь старших товарищей. Да, на это можно было рассчитывать.
Пятясь спиной, он вытолкнул Маринку за дверь и сам быстро выскочил из разгромленного агентства, увидав напоследок, как лежащий на полу у стены охранник незаметно показывает ему большой палец. Девушки на лестнице шарахнулись по сторонам.
Они быстро добежали до метро и пришли в себя, только оказавшись за турникетом. Он обнял ее на эскалаторе. Маринка устало положила голову ему на грудь, — и они стали погружаться в теплые уютные недра земли.
— Ну, как? — спросил Лехельт. — Такой стиль жизни тебе соответствует?
— Ты знаешь... здорово... но, пожалуй, нет. Хотя...
Она подняла голову и посмотрела на него — долго, внимательно, уважительно, огромными глазами с черными, как туннели метро, зрачками. И проплывающие светильники отражались в них, как бегущие огни.
— Я буду думать над этим... Но и ты думай тоже...
Тайник вскрыли в седьмом часу утра, как и предполагал Клякса. В это время в борделе технический перерыв, обусловленный необходимостью уборки и отсутствием клиентов. Только гиперсексуальный маньяк помчится в такую рань, в промозглую питерскую ночь, искать пылкой любви.
Одинокая машина наружки стояла все там же, где остановилась два дня назад. Бензин подвозили в канистрах. Морзик и Дональд, заранее строго предупрежденные шефом, не спали. Андрюха, включив маленькую лампочку, свисавшую с зеркала на проводе, уткнулся в конспекты. Вовка, сидя за рулем, уныло поглядывал в монитор на опротивевшее до тошноты изображение края кровати с паркетом. Была его очередь пасти картинку.
— Всего-то разок и развлеклись... — ворчал он. — Хорошо, что этот кореец стащил девчонку на пол... Андрюха, давай запись посмотрим!
Лехельт, не отвлекаясь, отрицательно помотал головой.
— Ну давай! А вдруг там что-то интересное?! Он мне каким-то подозрительным показался...
— Все, что там есть интересного, ты уже видел много раз... И не забудь стереть перед сменой, а то Клякса опять ругаться будет. Смотри, давай...
— Скукотища на это смотреть! Брось зубрить, давай поболтаем! — он принялся толкать Лехельта могучим плечом. — Чему вас там в универе учат? Вот что ты все зубришь? Что это развивает?
— Расширяет кругозор... отстань!
— А для разведки это зачем?
— Я же не собираюсь всю жизнь быть разведчиком... Развивает логическое мышление...
— Ты думаешь? А я больше полагаюсь на свое чутье. Интуиция у меня просто собачья. Вот чувствовал, что вчера зарплату не дадут, — и не дали!
— Ну — это легко! Я тебе могу сказать, что ее и сегодня не дадут. Статистика...
— Ничего не статистика! Не веришь, что у меня чутье лучше, чем у тебя?
— Если честно — не верю. Вруби двигатель, аккумулятор садится...
— Нет, ты погоди! Закрой на фиг свои тетрадки! Ты меня задел! Вот хочешь — проверим? Хочешь?
— Да отстань ты! Дай позаниматься! У меня зачет завтра! Сегодня уже!
— Ага! Ага! Сдрейфил!
— Не толкайся, мешаешь же! А как ты хочешь проверить?
— Да есть тысяча способов!
— Например?
— Ну-у... — Морзик замялся. — Ну-у... Вот давай загадаем, кто первый выйдет из того подъезда? Я говорю — мужчина, а ты?
— И я тоже — мужчина.
— Нет, так нечестно, ты должен сказать: женщина!
— Почему это я должен сказать “женщина”, если мне интуиция подсказывает, что мужчина? — заартачился Дональд. — Они раньше встают!
Он тоже не любил проигрывать.
— Да нет у тебя никакой интуиции! Ты холодный, расчетливый и скользкий тип! Логический, как мой компик.
— У тебя есть компьютер?
— Да... подкалымил тут маленько и купил... Выиграл в клубе бой без правил... Ты только Кляксе не говори. Игрушки — обалдеть! Прихожу — даже поесть нет времени! Во! Даже похудел!
— Смотри, не покалечься... не хочу я щупать твой жир!
— Не дождетесь! Смотри, смотри! Да не туда! На дверь смотри!
Лехельт, кинувшийся было к уныло мерцающему экрану монитора, убрал руку с кнопки пуска записи и поднял взгляд. Дверь подъезда, послужившего предметом спора, медленно приоткрылась. “Наружники” затаили дыхание... На улицу выбежала большая пушистая дворняга.
Разведчики озадаченно переглянулись. Андрей хихикнул.
— Кто пойдет проверять — сука или кобель?
— Это не в счет! — махнул ручищей сконфуженный Черемисов. — Вот давай лучше профессионально поспорим: кто влезет в тайник? Я говорю — женщина, а ты?